proekt1.com

«Инстинкты одержали верх» За столетие Европа погрузилась в разврат. Как она потеряла моральные ценности?

В XVIII веке во Франции наблюдался расцвет maisons closes, или petites maisons — частных борделей, где дворяне, состоятельная буржуазия и духовенство могли без ограничений предаваться распутству. Движение «новых эпикурейцев», как сами себя называли развратники, получило распространение преимущественно в Италии и Франции. Это движение в основном представляли те, кто после смерти Людовика XIV освободился от оков господствующей морали в поисках приключений в будуарах, получая одобрение от регента Филиппа Орлеанского.
«Инстинкты одержали верх» За столетие Европа погрузилась в разврат. Как она потеряла моральные ценности?

Историк Фрэнсис Вейнс погружает читателя в вихрь революций, войн, богатства Версаля и ловкости авантюристов — всё это XVIII век. Он раскрывает настоящую картину безумной эпохи контрабандистов, развратников и интриганов. Вейнс детально описывает, как Старый Свет внезапно погрузился в мир разврата, где бордели стали обычным делом, а сексуальная жизнь простого европейца стала яркой и насыщенной. С разрешения издательства КоЛибри (Азбука-Аттикус) «Лента.ру» публикует отрывок из книги «Захватывающий XVIII век: Революционеры, авантюристы, развратники и пуритане. Эпоха, навсегда изменившая мир».

Либертины в будуарах

Во Франции XVIII век стал временем расцвета maisons closes или petites maisons, как называли частные бордели, где дворяне, богатая буржуазия и духовенство могли без ограничений предаваться распутству. Движение «новых эпикурейцев», как сами себя называли развратники, было особенно распространено в Италии и Франции, и в основном его составляли те, кто после смерти Людовика XIV вырвался из оков господствующей морали, чтобы искать приключений в будуарах под одобрительный кивок регента Филиппа Орлеанского.

В отличие от кабинета, который был исключительно мужской прерогативой, будуар служил убежищем для богатой женщины

Слово происходит от французского глагола bouder — «дуться, сердиться».

Таким образом, в будуаре, по словам архитектора Ролана ле Вирлуа, женщина могла «уединиться, чтобы подумать, почитать, поработать или просто побыть наедине с собой». В XVIII веке будуар приобрел иное значение: он стал местом, где распутники могли тайно и без помех предаваться эротическим утехам со своими любовницами.

Французское слово libertinage (разврат — фр.) происходит от латинского libertinus, обозначавшего в римском праве вольноотпущенника — человека, завоевавшего свободу или получившего её в дар, в отличие от ingenuus, который был свободен от рождения. В XVI веке термин «либертины» использовал, среди прочих, богослов и реформатор Жан Кальвин, чтобы выразить своё неодобрение протестантской секты в Южных Нидерландах. Другие использовали этот термин для обозначения «вольнодумцев», отказывающихся подчиняться церковным догмам. В 1690 году был опубликован «Универсальный словарь, содержащий все слова французского языка, как старинные, так и новые, а также научные и художественные термины», составленный Антуаном Фюретьером. Этот словарь ассоциирует либертинов с людьми, нарушающими правила, или с женщинами, которые отказываются повиноваться матери или супругу.

В XVIII веке либертин стал человеком, который «предается моральному разврату и позволяет своим инстинктам брать верх». Философы эпохи Просвещения Дидро и д’Аламбер включили эту лемму в свою «Энциклопедию» как «человека, склонного поддаваться инстинктам, которые доставляют чувственное удовольствие». Термин libertinage d’esprit (духовный разврат — фр.) относился к философии, в то время как libertinage des moeurs (распутство нравов — фр.) — к тем, кто, будучи petits-maîtres (вертопрах — фр.) или frapparts (нарушившее обеты духовенство — фр.), вел насыщенную эротическую жизнь.

Регентство герцога Орлеанского внесло свежие веяния в дворянские круги и одновременно дало толчок бесконечной череде скандалов. При его правлении распутство стало синонимом «светского и секулярного паразитизма», закрытого мира с неписаными правилами.

Распутники XVIII века сознательно искали моральные границы, чтобы их нарушить. Они с легкостью и естественностью сметали под кровать все формы добродетели и порядочности.

Несмотря на то что Джакомо Казанова называл брак «могилой любви», это ни на миг не удерживало либертинов от внебрачных похождений.

Например, брак развратника и авантюриста графа де Бонневаля продлился всего десять дней, после чего Бонневаль сбежал. Его новоиспеченная супруга больше никогда о нем не слышала. Граф Эдуардо Тиретта, азартный игрок и ловелас, считал, что женщины «созданы, чтобы платить нам». Он отправился в Америку, где женился на дочери богатого торговца вопреки желанию её родителей, а затем потребовал выкуп, чтобы расплатиться с долгами и расторгнуть брак. Герцог де Лозён оправдывал измену такими словами:

Но я был женат так мало, что об этом даже не стоит говорить!

Некоторые развратники заменили galanterie, утонченное соблазнение, на débaucherie, жажду всяческих видов эротических утех, получившую королевское одобрение во времена правления Людовика XV. Шарль-Жозеф де Линь, носивший титулы принца Священной Римской империи, принца д’Амблиза и д’Эпинуа, графа Фаньоля, был рыцарем ордена Золотого руна. Он дружил с Марией Терезией, которая считала его «несколько легкомысленным», вел многочасовые переговоры с прусским королем Фридрихом II, переписывался с Екатериной II, поддерживал хорошие отношения с французскими королями и даже считался кандидатом на польский трон. Де Линь называл себя космополитом, подданным «шести или семи стран: империи, Фландрии, Франции, Австрии, Польши, России и — почти — Венгрии», человеком мира, который всегда весел, «видит всё в розовом цвете» и позволяет этому цвету доминировать в своём замке и гербе. Он дружил с авантюристами всех мастей и с удовольствием прожигал огромное состояние своего отца, который скончался, объевшись клубники. Де Линь, который хвалился, что его «всегда обожали старухи», был экспертом либертинажа.

Он определил тонкую грань между либертином и развратником:

Либертин всегда находится в дурном обществе. Развратник всегда под влиянием дурной морали. Первый вульгарен физически, второй духовно. Первые рождаются, вторые становятся. Первые лицемерны, вторые гордятся своим распутством.

(...)

Расплата за любовь

В городах не было недостатка в проститутках и вообще jolies filles (красивые девушки — фр.). В одном только Лондоне насчитывалось более 50 тысяч проституток, то есть каждая пятая жительница Лондона в возрасте от 15 до 65 лет занималась проституцией. В Париже их число оценивалось примерно в 40 тысяч, из которых около двух тысяч постоянно жили в Пале-Рояле или поблизости, а часть — в закрытых борделях. Например, Жюстин Бьенфе, известная также как Парижская Жюстин, по совместительству работавшая осведомительницей парижской полиции, держала знаменитый Hôtel du Roule (отель на улице Руль — фр.), куда ежечасно заглядывали богатые и образованные представители fine fleur (сливки общества — фр.), включая Вольтера, Казанову, графа де Шу